ПРОНЗИТЕЛЬНАЯ ЛИРИКА АННЫ АХМАТОВОЙ

Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников.
Ранняя любовная лирика Анны Ахматовой воспринималась как своеобразный лирический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии - обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый.
Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а, наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью.
Обычно ее стихи - начало драмы или ее кульминация. «Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника.
Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой.
Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года. Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного.
Интимная лирика А- Ахматовой не ограничивается лишь изображением отношений любящих. В ней всегда - неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Своеобразие ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубочайшим психологизмом не могут не вызывать восхищения.
Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице...).
«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека «земному миру». Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с Родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни.
До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в «Реквиеме»: Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: «Почто Меня оставил!» А Матери: «О, не рыдай Мене...» Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это
исповедь человека, живущего всеми бедами,
болями и страстями своего времени и своей
земли. . .
Анна Ахматова как бы объединила «женскую» поэзию с поэзией основного потока. Но это объединение лишь кажущееся - Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики.
Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой.
«ИЯ МОЛЮСЬ НЕ О СЕБЕ ОДНОЙ»
(поэмаА.Ахматовой«Реквием»)
Судьба Анны Ахматовой даже для нашего жестокого века трагична. В 1921 году расстреляли ее мужа, поэта Николая Гумилева, якобы за соучастие в контрреволюционном заговоре. Что из того, что к этому времени они были в разводе! Их по-прежнему связывал сын Лев.
Судьба отца повторилась в сыне. В тридцатые годы по ложному обвинению он был арестован. «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде», - вспоминает Ахматова в предисловии к «Реквиему».
Жутким ударом, «каменным словом» прозвучал смертный приговор, замененный потом лагерями. Затем почти двадцать лет ожидания сына. В 1946 году выходит «знаменитое» ждановское постановление, которое оболгало Ахматову и Зощенко, закрыло перед ними двери редакций журналов.
К счастью, поэтесса смогла выдержать все эти удары, прожить достаточно долгую жизнь и подарить людям чудесные стихи. Вполне можно согласиться с Паустовским, что «Анна Ахматова - целая эпоха в поэзии нашей страны».
Анализировать такое сложное произведение, как поэма «Реквием», трудно. И, конечно, я смогу сделать это только поверхностно.
Лирический герой - двойник автора-поэта. Это способ выражения авторских чувств и мыслей. Соотношение между лирическим героем и поэтом примерно такое, как между вымышленным литературным героем и реальным прототипом.
Анна Ахматова часто пользуется эпитетами. Эпитет - художественное определение. Оно выражает отношение автора к предмету путем выделения какого-то наиболее важного для него признака. Например, у Ахматовой - «кровавые сапоги». Обычное - «кожаные» в сочетании со словом более чем простое определение «сапоги» - не будет эпитетом.
Метафора - употребление слов в переносном смысле и перенесение действий и признаков одних предметов на другие, в чем-то сходные. У Ахматовой: «А надежда все поет вдали», «Легкие летят недели». Метафора - это как бы скрытое сравнение, когда не называется предмет, с которым сравнивают. Например, «желтый месяц входит в дом» - метафора. А если: «желтый месяц входит», как гость, то это уже сравнение.
Антитеза - противопоставление, в котором сочетаются резко противоположные понятия и представления. «...И мне не разобрать теперь, кто зверь, кто человек». Все эти поэтические приемы и возможности Анна Ахматова мастерски использует для формулирования главной мысли.
Главная мысль поэмы «Реквием» - выражение народного горя, горя беспредельного. Страдания народа и лирической героини сливаются. Сопереживание читателя, гнев и тоска, которые охватывают его при чтении поэмы, достигаются сочетанием многих художественных средств.
Интересно, что среди них практически нет гипербол. Видимо, это потому, что горе и страдания настолько велики, что преувеличивать их нет ни нужды, ни возможности. Все эпитеты подобраны так, чтобы вызвать ужас и отвращение перед насилием, показать запустение города и страны, подчеркнуть мучения.
У Анны Ахматовой - тоска «смертельная», шаги солдат «тяжелые», Русь «безвинная», арестантские машины - «черные ма-руси»... Часто употребляется эпитет «каменный» - «каменное слово», «окаменелое страдание» и т. д.
Многие эпитеты близки к народным понятиям - «горячая слеза», «великая река» и т. д. Вообще же народные мотивы очень сильны в поэме, где связь лирической героини с народом особая:
И я молюсь не о себе одной, А обо всех, кто там стоял со мною И в Лютый холод, и в июльский зной Под красною, ослепшею стеною.
Обращает внимание последняя строчка. Эпитеты «красная» и «ослепшая» по отношению к стене создают образ стены, красной от крови и ослепшей от слез, пролитых жертвами и их близкими.
Сравнений в поэме немного. Но все, так или иначе, подчеркивают глубину горя, меру страданий. Некоторые относятся к религиозной символике, которую Ахматова часто использует. В поэме есть образ, близкий всем матерям, образ матери Христа, молча переносящей свое великое горе. Некоторые сравнения не изгладятся из памяти:
Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отдалена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут...
И вновь столь любимые Ахматовой народные мотивы - «И выла старуха, как раненый зверь», «Буду я, как стрелецкие женки, под кремлевскими башнями выть».
Надо вспомнить историю, когда Петр I сотнями казнил мятежных стрельцов. Ахматова как бы олицетворяет себя в образе русской женщины времени варварства (17 век), которое вновь вернулось в многострадальную Россию.
Больше всего, мне кажется, в поэме использовано метафор.
«Перед этим горем гнутся горы...» С этой метафоры начинается поэма. Метафора позволяет добиться удивительной выразительности. «И короткую песню разлуки паровозные пели гудки», «звезды смерти стояли над нами», «безвинная корчилась Русь».
А вот еще: «И своей слезой горячей новогодний лед прожигать». И вот еще один мотив, очень символичный: «Но крепки тюремные затворы, а за ними каторжные норы...» Есть и развернутые метафоры, представляющие целые картины:
Узнала я, как опадают лица, Как из-под век выглядывает страх, Как клинописи жесткие страницы. Страдание выводит на щеках.
Мир в поэме как бы разделен на добро и зло, на палачей и жертвы, на радость и страдания:
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Здесь даже тире подчеркивает антитезу, использующуюся очень широко. «И в лютый холод, и в июльский зной», «И упало каменное слово на мою еще живую грудь», «Ты сын и ужас мой» и так далее.
В поэме много и других художественных средств: аллегорий, символов, олицетворений, удивительны комбинации и сочетания их, Все вместе это создает мощную симфонию чувств и переживаний.
Для создания нужного эффекта Ахматова употребляет почти все основные стихотворные размеры, а также различный ритм и количество стоп в строках.
Все эти средства лишний раз доказывают, что поэзия Анны Ахматовой, действительно, «свободная и крылатая».

(по лирике А. Ахматовой)

На рубеже прошлого и нынешнего столетий, хотя и не буквально хронологически, — недаром Ахматова писала о «настоящем», «не календарном» ХХ веке — накануне великой революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей литературе нового времени «женская» поэзия — поэзия Анны Ахматовой. Ближайшей аналогией, которая возникла уже у первых ее критиков, оказалась древнегреческая певица любви Сапфо: русской Сапфо часто называли молодую Ахматову.

Впервые женщина обрела поэтический голос такой силы. Женская эмансипация заявила себя и поэтическим равноправием. «Я научила женщин говорить», — заметила Ахматова в одной эпиграмме. (Анна Андреевна Горенко) (1889- 1966) была последним поэтом «серебряного века» русской поэзии. Судьба ее — трагическая судьба поэта в страшное для родины время. Свою поэтическую задачу Ахматова видела в том, чтобы сберечь память обо всем, быть «поэтическим свидетелем истории», рассказать о тех, кого знала, о событиях, которые ей довелось пережить. Литературную деятельность Ахматова начала как поэт-акмеист. Это литературное течение сложилось в 10- 20-е годы ХХ века как противоположность символизму. Акмеисты декларировали конкретно- чувственное восприятие мира, возвращение слову его первоначального, несимволического значения.

Мотивы ранних произведений Ахматовой не выходят за рамки акмеизма: это , природа, смысл жизни. Однако она смогла найти свою особую интонацию в этих известных темах. Ее поэзия отличается углубленностью во внутренний мир, переживания, стремления через чуткую женскую душу показать общее, закономерное в окружающем мире:

Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый.
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю…
Еще в 1914 году она написала стихи:
Земная слава, как дым,
Не этого я просила.
Любовникам всем моим
Я счастие приносила.
Один и сейчас живой,
В свою подругу влюбленный,
И бронзовый стал другой
На площади оснеженной.

И если Блок был одним ее поэтическим «любовником», то другим был Пушкин. И не случайно. В своей поэтической сфере Ахматовой пришлось сыграть основополагающую роль, подобную пушкинской в сфере всеобщей. Первая, она должна была прийти, прибегнуть, припасть к нему, первому. Освоение пушкинского мира продолжалось всю жизнь. Желания досконального знания и проникновения потребовало и академических штудий: литературоведческих занятий и биографических розысканий, отмеченных особым пристрастием. Работы Ахматовойпушкиниста хорошо известны. Пушкинские темы постоянны у Ахматовой- поэта: Бахчисарай, море, Петербург и, конечное же, Царское Село. И любимый эпитет, которым она наделяет сестру — Музу, смуглорукую, смуглоногую, любим, наверное, потому, что он от него, царскосельского «смуглого отрока».

А какой неожиданно «женский» и резко полемический поворот приобрел древний, еще библейский сюжет о Лотовой жене, оглянувшейся вопреки запрету на оставленный Содом и превратившейся в соляной столп. Веками он понимался притча о неистребимом женском любопытстве и непослушании. Ахматовская жена Лота не могла не обернуться:

На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.

Рассказ стал у Ахматовой рассказом о самопожертвовании, исходящем из самой сути женского характера — не любопытного, но любящего:

Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.

Вообще, как и образ героя, образ женщины-героини ахматовской лирики не всегда можно свести к одному лицу. При необычной конкретности переживаний это не только человек конкретной судьбы и биографии, вернее, это носитель бесконечного множества биографии и судеб:

Мне с Морозовою класть поклоны,
С падчерицей Ирода плясать,
С дымом улетать с костра Дидоны,
Чтобы с Жанной на костер опять.
Господи! Ты видишь, я устала
Воскресать, и умирать, и жить…

Ахматова действительно могла адресовать стихи, одно из них и озаглавила, «Многим»:

Любовь в стихах Ахматовой отнюдь не только любовь — счастье, тем более благополучие. Часто, слишком страдание, своеобразная антилюбовь и пытка, мучительный, вплоть до распада, до прострации излом души, болезненный, и декадентский. Образ «больной» любви у ранней Ахматовой был и образом больного предреволюционного времени 10-х годов, и образом больного старого мира. Недаром поздняя Ахматова в стихах и особенно в «Поэме без героя» будет вершить над ним суровый суд и самосуд, нравственный и исторический. И лишь неизменное ощущение ценностных начал кладет грань между такими и собственно декадентскими стихами.

Во всяком случае, любовь у Ахматовой почти никогда не предстает в спокойном пребывании. Чувство, само по себе острое и необычное, получает дополнительную остроту и необычность, проявляясь в определенном кризисном выражении — взлета или падения, первой пробуждающей встречи или совершившегося убивающего разрыва, смертельной опасности или смертной тоски. Поэтому Ахматова так тяготеет к лирической новелле с неожиданным, часто прихотливым капризным концом психологического сюжета и к необычностям лирической баллады, жутковатой и таинственной («Город сгинул», «Новогодняя баллада»).

И может быть, поэтому почти от самых первых стихов вошла в поэзию Ахматовой еще одна любовь — к родной земле, к Родине, к России:

Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда…
…
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.

Любовь к Родине у Ахматовой — не предмет анализа, размышлений или расчетливых прикидок. Будет она — будет жизнь, дети, стихи, нет ее — ничего нет. Вот почему Ахматова писала во время Великой Отечественной войны:

Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, —
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.

А начались военные стихи Ахматовой так, как начинается всякая солдатская служба, — с присяги:

Клятва
И та, что сегодня прощается с милым, —
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться ничто не заставит.

В ее «военных» стихах поражает удивительная органичность, отсутствие тени рефлексии, неуверенности, сомнения, казалось бы, столь естественных таких тяжких условий в устах создательницы, как многие полагали, лишь рафинированных «дамских» стихов. Но это и потому, что характер ахматовской героини или героинь зиждется еще на одном начале, тоже прямо связанном с народным мироощущением. Это осознание и приятие судьбы, или, как оно чаще и по-народному говорится, доли.

Лирике А. Ахматовой близки многие традиционные темы поэзии, темы любви, природы, истории, культуры прошлого, в которых она смогла найти свое решение, свою интонацию. Особое место в ее творческом наследии занимает тема связи судьбы поэта с судьбой Родины, народа. В решении этой темы Ахматова не только поражает глубиной постижения этих связей, но и лично-интимной, особой интонацией.

Анна Андреевна Ахматова занимает исключительное место в русской поэзии XX века. Поэзия Ахматовой - это своеобразный гимн женщине. Ее лирический герой -- человек, обладающий глубочайшей интуицией, умением тонко чувствовать и сопереживать всему, что происходит вокруг. Жизненный путь Ахматовой, определивший ее творчество, был очень сложен. Революция для многих творцов стала своеобразным испытанием, и Ахматова -- не исключение. События 1917 года раскрыли новые грани ее души и таланта.

Анна Андреевна творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений, революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью. Но, несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить чудеса: создавались чудесные строки и строфы.

Лирика Ахматовой периода ее первых книг ("Вечер", "Четки", "Белая стая") - почти исключительно лирика любви. Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в "Аполлоне". Ахматова всегда, особенно в своих ранних произведениях, была очень тонким и чутким лириком. Ранние стихи поэта дышат любовью, рассказывают о радости встреч и горечи разлук, о тайных мечтах и несбывшихся надеждах, но они всегда просты и конкретны.

«Звенела музыка в саду

Таким невыразимым горем.

Свежо и остро пахли морем

На блюде устрицы во льду» ахматова лирика поэзия

Со страниц ахматовских сборников перед нами раскрывается живая и глубоко чувствительная душа реальной, земной женщины, которая по-настоящему плачет и смеется, огорчается и приходит в восторг, надеется и разочаровывается. Весь этот калейдоскоп привычных чувств при каждом новом взгляде высвечивает все новые узоры восприимчивой и отзывчивой души поэта.

«Настоящую нежность не спутаешь

Ни с чем, и она тиха.

Ты напрасно бережно кутаешь

Мне плечи и грудь в меха.»

Первые же ее изданные сборники явились своеобразной антологией любви: любовь преданная, верная и любовные измены, встречи и разлуки, радость и чувство грусти, одиночества, отчаяния -- то, что близко и понятно каждому.

Первый сборник Ахматовой «Вечер» вышел в 1912 году и сразу привлек к себе внимание литературных кругов, принес ей известность. Этот сборник -- своеобразный лирический дневник поэта.

«Я вижу все. Я все запоминаю,

Любовно-кротко в сердце берегу.»

Второй сборник поэтессы "Четки", вышедший в 1914 году, был самым популярным и, безусловно, остается самой знаменитой книгой Ахматовой.

«У меня есть улыбка одна:

Так, движенье чуть видное губ.

Для тебя я ее берегу -

Ведь она мне любовью дана.»

В 1917 году выходит третий сборник А. Ахматовой -- «Белая стая», в котором отразились глубокие раздумья о зыбкой и тревожной предреволюционной действительности. Стихи «Белой стаи» лишены суетности, преисполнены достоинства и целеустремленной сосредоточенности на незримой душевной работе.

«Под крышей промерзшей пустого жилья

Я мертвенных дней не считаю,

Читаю посланья Апостолов я,

Слова Псалмопевца читаю»

Взрослела сама Ахматова, взрослела и ее лирическая героиня. И все чаще в стихах поэтессы стал слышаться голос взрослой, умудренной жизненным опытом женщины, внутренне готовой к самым жестоким жертвам, которые потребует от нее история. Октябрьский переворот 1917 года Анна Ахматова встретила так, словно давно была к нему внутренне готова, и отношение к нему сначала у нее было резко отрицательным. Она понимала, что обязана сделать свой выбор, и сделала его спокойно и сознательно, обозначив свою позицию в стихотворении "Мне голос был". На призыв покинуть родину героиня Ахматовой дает прямой и ясный ответ:

«Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух»

Переживания лирической героини Ахматовой 20-30-х годов -- это также переживание истории как испытания судьбой. Главным драматическим сюжетом лирики этих лет становится столкновение с трагическими событиями истории, в которых женщина вела себя с поразительным самообладанием. В 1935 году были арестованы муж и сын Ахматовой -- Николай Пунин и Лев Гумилев. И все же она не переставала писать. Так отчасти сбывалось пророчество, сделанное в 1915 году ("Молитва"): сын и муж у нее были отняты. В годы ежовщины Ахматова создает цикл "Реквием" (1935-1940), лирическая героиня которого -- мать и жена, вместе с другими современницами оплакивающая своих близких. В эти годы лирика поэтессы поднимается до выражения общенациональной трагедии.

«И если зажмут мой измученный рот,

Которым кричит стомильонный народ,

Пусть так же они поминают меня

В канун моего поминального дня»

Стихами, написанными за последние годы, Анна Ахматова заняла свое, особое, не купленное ценой каких-либо моральных или творческих компромиссов место в современной поэзии. Путь к этим стихам был труден и сложен. Мужество Ахматовой как поэта неотделимо от личной трагедии автора. Поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.

Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой.

Удивительные строчки Ахматовой вошли в мою душу так: в детстве я босиком бегала по самому краешку берега моря, о кото­ром потом, поразившись точности восприятия поэта, прочитала в поэме «У самого моря»:

Бухты взрезали низкий берег.

Все паруса убежали а море,

А я сушила солевую косу

За версту от земли на плоском камне...

Позже проснулся интерес к поэзии вообще, Ахматова же стала самым любимым поэтом. Удивляло только одно: как могли такого поэта так долго не печатать и так долго вообще не изучать в школе! Ведь Ахматова по силе своего дарования, мастерства и таланта сто­ит рядом с гениальным Пушкиным, которого она так ревниво лю­била, понимала и чувствовала.

Сама Ахматова долгие годы жила в Царском Селе, которое ста­ло для нее одним из самых дорогих мест на земле на всю жизнь. И потому что «здесь лежала его треуголка и растрепанный томик «Парни», и потому что для нее, семнадцатилетней, именно там «за­ря была себя самой алее, в апреле запах прели и земли, и первый поцелуй...», и потому что там, в парке, были свидания с Николаем Гумилевым, другим трагическим поэтом эпохи, который стал судь­бой Ахматовой, о котором она потом напишет в страшных по свое­му трагическому звучанию строчках:

Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне...

На рубеже двух столетий родилась великая русская поэтесса Анна Андреевна Ахматова. Вернее, великий русский поэт, ибо сама Ахматова слово «поэтесса* ненавидела и называла себя только по­этом...

Большое влияние, может быть, на ее поэтическое становление имело то, что Ахматова детские годы провела в Царском Селе, где сам воздух был пропитан поэзией, где

Смуглый отрок бродил по аллеям, У озерных грустил берегов, И столетие мы лелеем. Еле слышный шелест шагов.

«Еле слышный» для нас. И хотя тоже негромкий для Ахмато­вой, но ведущий ее по нужному пути, помогающий проникнуть в человеческую душу, особенно женскую. Ее поэзия - это поэзия женской души. Можно ли отделять - «женская» поэзия, «муж­ская»? Ведь литература общечеловечна. Но Ахматова могла с пол­ным правом сказать о своих стихах:

Могла ли Биче словно Дант творить, Или Лаура жар любви восславить? Я научила женщин говорить...-

Первые стихи Ахматовой - это любовная лирика. В них любовь не всегда светлая, зачастую она несет горе. Чаще стихотворения Ахматовой - это психологические драмы с острыми сюжетами, основанными на трагических переживаниях. Лирическая героиня ранней Ахматовой отвергнута, разлюблена, но переживает это до­стойно, с гордым смирением, не унижая ни себя, ни возлюбленно­го.

В пушистой муфте руки холодели. Мне стало страшно, стало как-то смутно. О, как вернуть вас, быстрые недели Его любви, воздушной и минутной!

Герой ахматовской поэзии сложен и многолик. Он - любовник, брат, друг, предстающий в различных ситуациях.

Но поэзия Ахматовой - это не только исповедь влюбленной женской души; это и исповедь человека, живущего всеми бедами и страстями XX века, но еще, по словам О. Мандельштама, Ахматова «принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психоло­гическое богатство русского романа XIX века».

Каждое ее стихотворение - маленький роман:

Проводила друга до передней. Постояла в золотой пыли. С колоколенки соседней Звуки важные текли. Брошена! Придуманное слово - Разве я цветок или письмо? А глаза глядят уже сурово В потемневшее трюмо.

Но самой главной любовью в жизни А. Ахматовой была любовь к родной земле, о которой она напишет после, что «ложимся в нее и становимся ею, оттого и зовем так свободно своею».

В трудные годы революции многие поэты эмигрировали из Рос­сии за рубеж. Как ни тяжело было Ахматовой, она не покинула свою страну, потому что не мыслила своей жизни без России.

Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид».

Но равнодушно И спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух.

Любовь к Родине у Ахматовой не предмет анализа, размышле­ний. Будет Родина - будет жизнь, дети, стихи.

Нет ее - нет ничего. Ахматова была честным и искренним вы­разителем бед, несчастий своего века, старше которого она была на десять лет. Судьба ее трагична:

А я иду - за мной беда, Не прямо и не косо, А в никуда и в никогда, Как поезда с откоса.

Эти стихи были написаны во времена сталинщины. И хотя Ах­матова не была подвергнута репрессиям, для нее это было тяжелое время. Ее единственный сын был арестован, и она решила оставить памятник ему и всем людям, которые пострадали в это время. Так родился знаменитый «Реквием». В нем Ахматова рассказывает о тяжелых годах, о несчастьях и страданиях людей:

Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных марусь.

Это было произведение такой обвинительной и обличающей си­лы, что, сочинив, его можно было только сохранить в памяти. На­печатать его в то время было невозможно - это было равносильно собственному смертному приговору.

Но ни в одной из ее книг, несмотря на всю тяжелую и трагиче­скую жизнь, на весь ужас и унижения, пережитые ею, не было от­чаянности и растерянности. Никто никогда не видел ее с поникшей головой. В своей жизни Ахматова знала славу, бесславие и снова славу.

Война застала Ахматову в Ленинграде. В июле 1941 года она на­писала стихотворение, облетевшее всю страну: .

И та, что сегодня прощается с милым, - Пусть боль свою в силу она переплавит. Мы детям клянемся, клянемся могилам, Что нас покориться никто не заставит.

Общенародное горе - это и личное горе поэта.

Чувство сопричастности родной земле становится почти физиче­ским: Родина - «душа и тело» поэта. Рождаются великие чекан­ные строчки, которые в феврале 1942 года прозвучали в знамени­том стихотворении «Мужество»:

Час мужества пробил на ваших часах,

И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова, -

И мы сохраним тебя, русская речь,

Ржавеет золото, и истлевает сталь, Крошится мрамор. К смерти все готово. Всего прочнее на земле - печаль, И долговечней - царственное слово.

Переживая с народом трагедию фашистского нашествия, ра-<дость возвращения в Ленинград, ликовавшая со своим народом в День Победы, А. А. Ахматова надеялась, что судьба наконец-то смилуется над ней. Но здесь грянуло печально известное жданов-ское постановление 1946 года. Жизнь для Ахматовой словно оста­новилась. После вывода из Союза писателей ее лишили даже продо­вольственных карточек.

Друзья организовали тайный фонд помощи Ахматовой. По тем временам это было истинным героизмом.

А. А. Ахматова рассказывала об этом через много лет: «Они по­купали мне апельсины и шоколад, как больной, а я была просто го­лодная...»

На долгие годы имя Ахматовой было вычеркнуто из литерату­ры. Власти сделали все, чтобы о ней забыли. Но поэт горько и муд­ро усмехается над своей судьбой, над своими гонителями:

Забудут! Вот чем удивили. Меня забывали сто раз, Сто раз я лежала в могиле, Где, может быть, я и сейчас. А Муза и глохла, и слепла, В земле истлевала зерном, Чтоб после, как Феникс из пепла, В тумане восстать голубом.

Таков лирический мир Ахматовой: от исповеди женского серд­ца, оскорбленного, негодующего, но любящего, до потрясающего душу «Реквиема*, вобравшего весь «стомильонный народ...».

Когда-то в юности, ясно предчувствуя свою поэтическую судь­бу, Ахматова проронила, обращаясь к царскосельской статуе А. С. Пушкина:

Холодный, белый, подожди, Я тоже мраморною стану.

И почти через тридцать лет горькая мысль о ее памяти и памятнике звучит в «Реквиеме»:

А если когда-нибудь в этой стране Воздвигнуть задумают памятник мне, Согласье на это даю торжество. Но только с условьем - не ставить его Ни около моря, где я родилась: Последняя с морем разорвана связь. Ни в царском саду у заветного пня, А здесь, где стояла я триста часов И где для меня не открыли засов.

Я бы поставила А. А. Ахматовой не один, а много памятников: босоногой приморской девчонке в Херсонесе, прелестной царскосе­льской гимназистке, утонченной прекрасной женщине с ниткой черного агата на шее в Летнем саду, где «статуи помнят ее моло­дой*. И еще там, где она хотела, - напротив ленинградской тюрь­мы, там должен стоять, по-моему, памятник состарившейся от горя женщине с седой челкой, держащей в руках узелок с передачей для единственного сына, вся вина которого заключалась только в том, что.он был сыном Николая Гумилева и Анны Ахматовой - двух великих поэтов...

А может быть, вовсе и не нужно мраморных изваяний, ведь есть уже нерукотворный памятник, который она воздвигла себе вслед за своим великим царскосельским предшественником, - это ее сти­хи...

УДК 821.161.1.09

МОТИВ ПОКАЯНИЯ И ПРОЩЕНИЯ В ЛИРИКЕ А. А. АХМАТОВОЙ

Н.Г.Комар

Казанский государственный университет, [email protected]

Показано, что мотив покаяния и прощения пронизывает всю лирику А.А.Ахматовой. Он присутствует в произведениях любой тематики и связан со многими образами и мотивами. Обращение к анализу указанного мотива позволяет говорить о религиозных основах мировоззрения поэта.

Ключевые слова: мировоззрение поэта, любовная лирика, религиозные мотивы, поэтический образ, традиция

The article deals with the motives of redemption and forgiveness in A.A.Akhmatova"s poetry. The motive is in the works of any themes and is connected to lots of images and motives. Analysis of the stated motives allows us to talk about religious basis of the poet"s worldview. Keywords: poet’s worldview, amorous poetry, religious motives, poetical image, tradition

При исследовании творчества А.А.Ахматовой необходимо учитывать ее религиозность, веру в Бога, которую, как характерную черту ее мировоззрения, отмечали многие исследователи: и современники поэта, и литературоведы позднего времени . Так,

B.Н.Соколов в статье «Слово об Ахматовой», опреде-

ляя источники ее творчества, первым из них называет Священное Писание , а во вступительной статье к антологии «Анна Ахматова: Pro et contra»

C.А.Коваленко пишет: «Религиозно-философские мотивы ахматовского творчества, словно в зеркале, отражены в ее судьбе», она «через поколения восприняла духовный опыт, идею жертвы и искупления» .

Прежде чем приступить к анализу лирики Ахматовой, важно заметить, что «покаяние» и «прощение» - понятия религиозные, они неразрывно связаны между собой и являются условием друг друга: «и оста-ви нам долги наша якоже и мы оставляем должником нашим», - сказано в молитве «Отче наш». Как невозможно покаяться перед Богом, не простив ближнего, так невозможно и простить ближнего без покаяния.

Мотив покаяния и прощения пронизывает всю идейно-тематическую ткань произведений Ахматовой, но ярче всего он раскрывается в любовной лирике. Если рассматривать любовную лирику Ахматовой через призму покаяния и прощения, можно увидеть, что земная любовь предстает как страсть, искушение и является антиподом евангельской любви. Обратим внимание на одну важную черту, присущую как лирической героине, так и ее возлюбленному, - непостоянство, неверность и в конечном счете неумение любить. Показательно в этом отношении раннее стихотворение «Я умею любить...» (1906). Фраза «Я умею любить» звучит рефреном, однако все остальные строчки говорят о противоположном:

Я умею любить. Я обманно-стыдлива.

Я так робко-нежна и всегда молчалива.

Только очи мои говорят.

Они ясны и чисты,

Так прозрачно-лучисты.

Они счастье сулят.

Ты поверишь - обманут... Неудивительно, что уже в раннем творчестве зарождается тема лжи и обмана, которая в дальнейшем постоянно будет присутствовать в любовной

лирике: «Любовь покоряет обманно, / Напевом простым, неискусным»; «Обману ли его, обману ли? - Не знаю! / Только ложью живу на земле». Она проникает даже в тему поэта и поэзии. В стихотворении «Поэт» (1959) Ахматова говорит, что хоть и немного, но все же берет «у жизни лукавой», в стихотворении «К стихам» есть такие пронзительные строки: «Вы были горечью и ложью, / А утешеньем - никогда».

Еще одна особенность таких отношений - стремление покорить, «приручить», «замучить», поработить. Вот строки, характеризующие лирическую героиню: «Прости меня мальчик веселый / Совёнок замученный мой»; «Я-то вольная. Всё мне забава», но чаще всего это постоянная черта возлюбленного: «Вы приказали мне: довольно, / Поди, убей свою любовь! / И вот я таю, я безвольна»; «Прирученной и бескрылой / Я в дому твоем живу». Он посягает на свободу лирической героини, на ее творчество и даже запрещает молиться, в связи с чем в поэзии Ахматовой возникает образ темницы, тюрьмы: «Запрещаешь петь и улыбаться, / А молиться запретил давно», а героиня предстает «печальной узницей». С темой несвободы связана и тема ослепления («О, сердце любит сладостно и слепо»), причем чаще всего добровольного. Например, в стихотворении «Отрывок» (1912) даже со стороны видно, «что сделал любимый»:

И кто-то, во мраке дерев незримый, Зашуршал опавшей листвой И крикнул: «Что сделал с тобой любимый,

Что сделал любимый твой!

Словно тронуты черной, густою тушью Тяжелые веки твои.

Он предал тебя тоске и удушью Отравительницы-любви.

Грудь мертва под острой иглой.

И напрасно стараешься быть веселой -

Легче в гроб тебе лечь живой!..»

В последнем четверостишии отчетливо звучит мотив ослепления:

Я сказала обидчику: «Хитрый, черный,

Верно, нет у тебя стыда.

Он тихий, он нежный, он мне покорный, Влюбленный в меня навсегда!»

Но это лирическая героиня, а не сама Ахматова. Сама она все замечает, чувствует отношение к себе («Я вижу все. Я все запоминаю, / Любовнокротко в сердце берегу»), остро ощущает его несоответствие, но порой поддается страсти, любви-искушению, и однако тут же всем своим существом противится ей. Она чувствует, что из этих отношений уходит Бог, возлюбленный стремится затмить Бога и пытается занять Его место. Так, в поэме «У самого моря» за одну только весть о возлюбленном она отдает крестильный крестик. Отсюда берет начало исток трагичности любви, а то чувство, которое считается самым прекрасным на земле, превращается в яд, нескончаемую муку, «проклятый хмель»... Поэтому так силен мотив «отравной», «душной» тоски в лирике Ахматовой: «Ты тоской только сердце измучишь, / Глядя в серую тусклую мглу»; «Ты поверь, не змеиное острое жало, / А тоска мою выпила кровь».

Не менее важной в творчестве Ахматовой является тема «первой любви» - любви к Богу, эта любовь никогда не уходит из ее сердца. Она бережно хранит прекрасные воспоминания о чистой, светлой юности («А юность была как молитва воскресная. / Мне ли забыть ее?»), о благодати, которую она испытала на исповеди:

Умолк простивший мне грехи.

Лиловый сумрак гасит свечи,

И темная епитрахиль Накрыла голову и плечи.

Удары сердца чаще, чаще,

Прикосновение сквозь ткань Руки, рассеянно крестящей.

В этом стихотворении душа после исповеди уподобляется отроковице, которую воскресил Спаситель. В воспоминаниях лирической героини всплывает покаянный Великий канон прп. Андрея Критского: «Я в этой церкви слушала Канон / Андрея Критского в день строгий и печальный». Эта память все время прорывается в ее стихах: «Ты знал, во мне еще жива / Страстная страшная неделя», и совесть (глагол Божий в человеке) никогда не оставляет ее в покое. Ахматова дает ей такие определения: «неукротимая», «бесстрастная», «неотступная» («А я всю ночь веду переговоры / С неукротимой совестью своей»).

Совесть и память о Боге приводят героиню к раскаянию, она приносит покаяние - как вопль из глубины души: «Боже! Боже! Боже! / Как пред тобой я тяжко согрешила!»; «Нам покаянные рубахи. / Нам со свечой идти и выть»; «Прижимаю к сердцу крестик гладкий: / Боже, мир душе моей верни!». Такими порывами наполнена лирика Ахматовой, и это именно покаяние - с его упованием на милость Божию, на прощение.

Важным представляется и то, что Ахматова воспринимает себя не просто грешницей, но грешницей в величайшей степени:

Я всех на земле виноватей Кто был, и кто будет, кто есть.

И мне в сумасшедшей палате Валяться - великая честь.

Одновременно она чувствует и свое единство со всеми другими грешниками, показательно в этом отношении стихотворение «Будешь жить, не зная лиха» (1915):

Много нас таких бездомных,

Сила наша в том,

Что для нас, слепых и темных,

Светел Божий дом,

И для нас, склоненных долу,

Алтари горят,

Можно привести немало подобных примеров. Кроме того, Ахматова понимает, что это наследство Руси, и чувствует себя наследницей «покаянной рубахи» (одно из ее стихотворений так и называется «Наследница»). Вот почему в ее творчестве практически не остается места для упреков, ропота и тем более обвинения кого бы то ни было. Такое чувство покаяния созвучно такому же чувству прощения:

Я всем прощение дарую И в воскресение Христа Меня предавших в лоб целую,

А не предавшего - в уста.

Через такое отношение к жизни Ахматова приобрела удивительное качество - она легко теряет, расстается, обрывает все привязанности, легко смиряется с разлуками («Разлуку, наверно, не плохо снесу, / Но встречу с тобою - едва ли»), умеет «по усопшим светло горевать», можно даже сказать, что в своей лирике она воспела потери:

Земной отрадой сердца не томи,

Не пристращайся ни к жене, ни к дому,

У своего ребенка хлеб возьми,

Чтобы отдать его чужому.

И будь слугой смиреннейшим того,

Кто был твоим кромешным супостатом... Или - в «Шестой Северной элегии» (1945):

Что тех, кто умер, мы бы не узнали,

А те, с кем нам разлуку Бог послал, Прекрасно обошлись без нас - и даже Все к лучшему...

Возникает параллель с лирикой В.А.Жуковско-го («О как легко я буду умирать») и с творчеством Ф.М. Достоевского («В горе ищи счастья», - говорит старец Зосима Алеше Карамазову). С таким отношением к жизни из сердца уходит страх перед земными невзгодами: «Что войны, что чума - конец им виден скорый, / Им приговор почти произнесен».

Именно в потерях Ахматова чувствует Бога, и готова быть послушной Его воле, здесь и начинается прозрение: «Тебе покорной быть, / Да ты сошел с ума! / Покорна я одной Господне воле!». Кроме того, она прекрасно понимает тщетность этих переживаний:

Что тоскуешь, будто бы вчера.

Нет у нас ни завтра, ни сегодня.

Рухнула незримая гора,

Совершилась заповедь Господня.

Эти тоска и страдания являются следствием непослушания воле Божией, что подсказывала интуиция:

«Ты мне не обещан ни жизнью, ни Богом / Ни даже предчувствием тайным моим». Но, что самое удивительное, в разлуках, лишениях, бедах, невзгодах Ахматова, видя волю Господню, полностью принимает ее и благодарит Бога за эти потери:

Думали: нищие мы, нету у нас ничего,

А как стали одно за другим терять,

Так что сделался каждый день Поминальным днем, -

Начали песни слагать О великой щедрости Божьей Да о нашем бывшем богатстве.

И даже «ленинградскую беду» она не то что «словом или упреком» поминает, а «земным поклоном». Через потери и лишения она обретает свободу и радость. Не случайно в ее лирике постоянно звучат пасхальные ноты: это и в ранней поэме «У самого моря» («Слышала я - над царевичем пели: / «Христос воскресе из мертвых», - / И несказанным светом сияла / Круглая церковь»), и в стихах о Победе («Рядами стройными проходят ленинградцы, / Живые с мертвыми. Для Бога мертвых нет»), и в стихотворении на смерть А.А.Блока «А Смоленская нынче именинница.».

В некоторых произведениях Ахматовой возникает образ лестницы: «Будто там впереди не могила, / А таинственной лестницы взлет». Образ лествицы, надо сказать, является традиционным для святоотеческой литературы. Здесь же намечается тема бессмертия, которая появляется в стихах о победе и усилива-

ется в произведениях позднего времени. Показательно, например, стихотворение «И комната, в которой я болею...» (1944), заканчивающееся строчками: «Моя душа взлетит, чтоб встретить солнце, / И смертный уничтожит сон». В поздних стихах тема бессмертия раскрывается в стихах о музыке: «И слушатель тогда в свое бессмертье / Вдруг начинает верить безусловно», и особенно стихах о собственном болезненном состоянии на исходе жизни:

Недуг томит - три месяца в постели,

И смерти я как будто не боюсь.

Случайной гостьей в этом страшном теле Я, как сквозь сон, сама себе кажусь.

Таким образом, мотив покаяния и прощения пронизывает всю лирику Ахматовой, он так или иначе присутствует в произведениях любой тематики и связан со многими образами и мотивами. Два эти понятия составляют основу мировоззрения поэта.

1. Об этом см.: Мусатов В.В. «В то время я гостила на земле...» Лирика Анны Ахматовой. М., 2007. С.87-102.

2. Соколов В.Н. Слово об Ахматовой // Царственное слово. М., 1992. С.11.

3. Анна Ахматова: pro et contra. Антология.Т.1 / Отв. ред. Д.К.Бурлака; Сост., вступ. ст., примеч. С.А.Коваленко. СПб., 2001. С.5.

4. Здесь и далее цит. по: Ахматова А. А. Победа над Судьбой: В 2 т. / Сост., подгот. текстов, предисл., примеч. Н.Крайневой. М.: Русский путь, 2005. Т.1: Автобиографическая и мемуарная проза. Бег времени. Поэмы. 512 с.; Т.ІІ: Стихотворения. 472 с.