Особенности волка. Они отличают его от многих других млекопитающих и придают неповторимость его биологическому облику. Стая представляет собой семейную группу, состоящую из разновозрастных животных, сообща использующих территорию. Обычно стая состоит из родителей, прибылых (выводка этого года) и переярков (зверей, не достигших половой зрелости). Но очень часто в нее входят и несколько взрослых животных, по-видимому, не принимающих участия в размножении. Численность стаи варьирует в широких пределах. Ее средний размер 5- -11 зверей, но встречаются и очень крупные стаи - от 15 до 22 особей. Наиболее компактными группами волки держатся зимой, более рассредоточено - летом. Стая распадается поздней весной, когда взрослые самец и самка отделяются от нее, чтобы вывести и вырастить щенков. Но остальные члены стаи весной и летом не покидают семейную территорию, остаются, не образуя больших скоплений. Основное преимущество стайного образа жизни волков зоологи связывают с охотой на крупных копытных. Размер семейной территории сильно зависит от ландшафта и колеблется в очень широких пределах. Наиболее велики семейные участки в открытых ландшафтах тундры, степи или полупустыни, где они достигают 1000 - 1250 км2. В лесной зоне они меньше - 200 - 250 км2. Волки метят свою территорию мочой, фекалиями или же оставляя царапины на тропах, поваленных деревьях, отдельно стоящих пнях. Помет волков, высыхая, приобретает белый цвет и на открытом месте заметен на большом расстоянии. Создается впечатление, что для оставления помета волки иногда специально выбирают наиболее заметные места. Однажды на Алтае я обнаружил помет крупного волка на сиденье косилки, которое возвышалось над землей метра на полтора. Сама же косилка много дней стояла посреди просторной поляны, очень заметной с дороги, по которой регулярно ходили волки, собираясь в местах рева маралов. Там где волков много, концентрация меток особенно велика на периферии семейной территории, то есть по ее границам, за счет наложения меток волков, населяющих соседние участки. Много меток в центрах активности стаи внутри семейных участков, где часто встречаются помет, мочевые точки и поскребы. Такими центрами активности стаи являются постоянные тропы, логова и семейные дневки. Они могут быть удалены от границ территории на несколько километров. Сгущение следов жизнедеятельности волков в центрах их активности придает территории характерный облик. Многочисленные следы жизнедеятельности волков на семейном участке, их неравномерное распределение, вероятно, служат ориентирами для членов стаи, уходящих за многие километры в поисках корма и вновь возвращающихся в центр семейной территории.

Большинство зоологов считают, что волки моногамны, то есть один самец на протяжении многих лет образует супружескую пару с одной и той же самкой. Однако трудно утверждать, что это именно так, потому что в стае обычно присутствуют несколько половозрелых самцов и самок. В такой стае возможно либо предпочтение брачных партнеров, либо принудительная моногамия, основана на внутриполовой агрессии, препятствующей участию в размножении потенциальных соперников. Последнее более вероятно, так как в стае существуют иерархические взаимоотношения. В сложной семье волков две линии доминирования: отдельно самцов и самок, когда одни самцы доминируют над другими самцами и одни самки доминируют над другими самками. Взрослые звери не нападают на щенков, которые, таким образом, оказываются вне иерархии. Наблюдать детали внутристайной жизни волков в естественных условиях очень трудно, практически невозможно. Поэтому то немногое, что известно о сложной иерархии в семье волков, получено благодаря наблюдениям за животными в неволе. Наиболее достоверны наблюдения Э. Цимена, содержавшего стаю волков в большом загоне площадью 6 га. Оказалось, что стая вол ков состоит из a-самца, a-самки, b-самца, низкоранговых волков обоего пола и щенков, находящихся вне иерархии. Во врем я брачного периода и перед ним А-самка крайне агрессивно относится ко всем половозрелым самкам. Она хотя и отдает предпочтение А-самцу, но может спариваться и с другими половозрелыми самцами, в том числе и низкоранговыми. Но наибольшее число контактов она поддерживает все-таки с А-самцом. После гона агрессивность ее резко падает, и она дружелюбно ведет себя по отношению ко всем членам стаи, что способствует установлению благоприятного для выращивания щенков климата в семье. А-самец, по образному выражению Цимена, "терпимый босс", является настоящим лидером в стае - он дружелюбно относится ко всем ее членам, но исключительно агрессивно встречает чужаков. Вокруг него сосредоточена почти вся активность стаи, ему же принадлежит лидерство в маркировочном поведении. B-самец - наиболее вероятный преемник А-самца. Обычно это сын или брат А-самца или А-самки, или их общий. Таким образом, он тес но связан узами родства и со щенками, являясь их старшим братом или дядей. В-самец демонстрирует высокую агрессивность по отношению к низкоранговым членам стаи, но иногда она адресована и высокоранговым. В-самец, демонстрируя агрессию к А-самцу, периодически проверяет статус последнего, так как является его преемником в иерархии и постоянно готов занять его место. Роль низкоранговых самцов определяется прежде всего преимуществами, которые получает стая от коллективных охот на крупных копытных, часто по размерам превышающих самих хищников. Шансы низкоранговых самцов оставить потомство весьма ограничены. Они вынуждены длительное время дожидаться своей очереди в иерархической цели лидерства. Вместе с тем такие звери являются наиболее вероятными претендентами на лидирующее положение при выходе в новую стаю. В отличие от А-самца, он терпимо относятся к чужакам, легко вступают с ними в дружелюбные контакты. Положение низкоранговых самок сходно с положением низкоранговых самцов, но они более зависимы, менее склонны покидать стаю и испытывают на себе сильный пресс А-самки. Только летом они могут несколько смягчить ее давление, помогая выращивать щенков. Годовики всегда держатся обособленной группой, а в случае внутристайных конфликтов уклоняются от активного участия в них. Щенки, демонстрируя подчиненное положение ко всем членам стаи, вызывают у них проявление заботы. Агрессивность играет заметную роль в поддержании структурны стаи , в установлении иерархических отношений между ее членами, в длительном, практически перманентном ее существовании. Однако не меньшее, а может быть, и больше значение имеют положительные внутристайные тенденции в поведении волка. Благодаря взаимной терпимости возможно объединение стаи во время групповых охот, сопровождающихся тонкой координацией действий ее членов. Поведенческие механизмы, основанные на взаимной терпимости и стремлении к объединению, преобладают в повседневной жизни стаи. Частота агрессивных контактов у волков в естественных и искусственных условиях, вероятно, очень различна. Ограниченное пространство не позволяет волкам избегать взаимного психологического пресса, поддерживая постоянно высокий общий уровень агрессивности. Для животных с высоко развитой психикой, какими являются волки, психологическая разгрузка имеет большое значение. В полевых условиях мы неоднократно наблюдали, что днем во время отдыха волки были рассредоточены на расстоянии десятков и сотен метров друг от друга. Даже подросшие к концу лета щенки не всегда держались вместе.

Жизнь волков тесно связана с жизнью копытных. Где нет копытных, нет или очень мало волков. Северные и благородные олени, лоси, сайгаки, бараны и козлы составляют добычу стаи волков. Волков притягивают также большие скопления домашних животных. В районах северного оленеводства и овцеводства присутствие вол ков обычно. Способы охоты волков на копытных очень разнообразны и сильно зависят от вида жертвы, особенностей ландшафта и времени года. В одиночку волки редко охотятся на копытных, особенно крупных. Они весьма умело используют преимущества стаи, достигая в координации коллективных действий большого искусства. Волки могут преследовать жертву, загонять ее в засаду или в тупик , совершая сложные маневры, предвидеть траекторию перемещения жертвы и т.д. Волки отлично ориентируются на местности. Многие стаи постоянно, из года в год используют одни и те же участки территории для загона жертвы в тупик. Такими тупиками могут быть завалы деревьев, россыпи камней или тупик в прямом смысле этого слова - отвесная скала или глубокая промоина в овраге. Попадая в тупик, копытные начинают метаться, пытаясь вырваться из него. В завалах или нагромождениях камней они нередко ломают конечности и тогда становятся легкой добычей волков. Во многих случаях пока несколько волков загоняют жертву, другие поджидают ее, не давая выбраться из тупика. Для оленей такими тупиками зимой становятся наледи на горных реках, тонкий припорошенный первым снегом лед, снежные надувы. Сайгаков волки нередко загоняют в высохшие озера, где осенью и весной размягченное водой дно превращается в трудно проходимую грязь, и копытные перемещаются с большим трудом. Своеобразными тупиками для горных животных (баранов, козлов, кабарог, благородных оленей) становятся так называемые отстои. Это труднодоступные участки скал, на которых копытные пережидают опасность. Загнав жертву на отстой, волки могут сутками поджидать, пока уставшее от неподвижного стояния животное не станет их добычей. Зимой волки нередко выгоняют копытных на наст. Относительная нагрузка на след у волков в 2 - 3 раза меньше, чем у большинства копытных. Поэтому жертвы волков, убегая по насту, очень быстро устают, проваливаясь в глубокий снег, и часто при этом ранят себе ноги об острые края намерзшего снега. Нередко волки загоняют свою жертву на притаившихся в засаде других членов стаи. Так они охотятся на сайгаков. Одни поджидают, затаившись в барханах, а другие не спеша подгоняют к ним антилоп. При охоте на козлов и баранов волки могут использовать сужение в скалах. Одни прячутся за скалами, а другие подгоняют копытных к засаде. Длительное активное преследование жертвы не характерно для волков. Как правило, это короткий рывок на несколько десятков , реже - несколько сотен метров. Часто они могут перемещаться за стадом, не выдавая своего присутствия и выжидая удобный для решающих действий момент. Такое пассивное преследование может длиться многие сутки. Нередко волки подкарауливают жертву на водопоях, переходах, местах отдыха или пастьбы. В этих случаях бесшумно подкравшиеся и неожиданно резко появившиеся несколько волков вызывают панику среди копытных, что облегчает хищникам возможность перехватить и удержать беспорядочно разбегающихся животных. Жертвами волков часто становятся новорожденные и молодые копытные в местах их концентрации. Среди домашних копытных чаше других страдают от волков овцы и северные олени. В овцеводческих, особенно горных, районах до настоящего времени волк - самый обычный хищник. Но нередко волки нападают и на лошадей. Посеяв в табуне панику неожиданным появлением, они хватают жертву за морду, пах, пока обессиленное животное не останавливается и не становится их добычей. Кроме копытных, добычей волка могут стать и многие другие животные, особенно летом, когда родители кормят щенков, а стая распадается и хищники живут одиночно или малочисленными группами. В это время волки поедают насекомых, амфибий, рептилий, птиц и различных млекопитающих, на которых они также отработали искусные приемы охоты. Чаще других жертвами волков становятся зайцы. Волки, населяющие побережье Каспийского моря, нередко выходят на лед, где разыскивают в торосах тюленей. В горах они охотятся на сурков. Используя неровности рельефа, хищники, распластавшись на земле, подолгу выжидают, пока сурки не отойдут далеко от норы. Наметив жертву, они коротким стремительным броском отрезают ей путь к бегству, перехватывая на пути к укрытию. Иногда волки затаиваются около нор, подолгу ожидая выхода сурков на поверхность. Подобно лисицам, волки могут "мышковать", охотясь за мелкими грызунами и насекомоядными. Выждав, когда, например, полевка появится на поверхности, волк в прыжке придавливает ее лапой и съедает. Это обычный охотничий прием одиночных волков, взрослых и молодых, в летний период. Кстати, лисицы тоже нередко становятся жертвами волков. Но волки лишь убивают лисиц, оставляя на месте, и очень редко съедают. Эту непонятную особенность поведения хищника отмечали многие зоологи. Среди охотников существует примета: там, где много волков, исчезают лисицы. Однажды в горах, в Нуратинском заповеднике, мы наблюдали, как волк придавил за голову некрупную лисицу и оставил ее лежать на тропе. Мы трое суток по несколько раз в день проходили по этой тропе , но труп зверька оставался лежать нетронутым, хотя каждый день рядом с ним отмечали свежие следы волка. Вероятно, существует антагонизм между волками и лисицами и этот антагонизм взаимный. А. Л. Поярков описывает случай уничтожения самцом лисицы выводка волков в Бадхызском заповеднике в Туркмении. Волчатам было около трех недель, и они подолгу оставались без родителей, так как самца по каким-то причинам не было, и волчица вынуждена была на продолжительное время оставлять логово. В летний период в рационе волка большое место занимают растительные корма: фрукты, ягоды, зелень. Наблюдая волков в Калининской области, в Центрально-Лесном заповеднике, мы обнаружили, что в окрестностях семейной дневки на площади более одного гектара волками была обкусана черника. Волки скусывали верхушечные побеги вместе с ягодами. Многочисленный на дневке помет хищников всюду был окрашен в мягкий голубой цвет. Причем, это был помет как матерых волков, так и щенков, и переярков. В заброшенных фруктовниках Нуратинского заповедника волки регулярно кормились плодами шелковицы и яблоками, во множестве падающими с деревьев. Характерная особенность пищевого поведения волков, как и многих других хищников, - запасание корма. Насытившись, звери часто закапывают куски мяса. Но точное место кладовой они, вероятно, не помнят, а запоминают участок, где была убита и съедена жертва и в окрестностях которого спрятаны куски не съеденного мяса. Перемещаясь челночным ходом, подобно легавой собаке, волки чутьем обнаруживают кладовую, причем далеко не обязательно свою. Как показали наблюдения Я. К. Бадридзе, хищники транспортируют куски мяса к месту закапывания в пасти или в желудке, отрыгивая его перед тем как прикопать. Манера транспортировки зависит от социального ранга волков. Низкоранговые животные, опасаясь, что на них нападут соседи и отнимут корм, обычно переносят его в желудке. Специалисты считают, что запасание корма имеет определенное значение для выкармливания щенков, которые уже к трем месяцам съедают корма столько же, сколько и взрослые звери. При длительном отсутствии добычи семья волков может воспользоваться спрятанными запасами.

Wrote in September 30th, 2013

• Вожак и "шестерки" в волчьей стае


• Мужественность волков и женственное поведение


• Любовь и преданность


• Детки и воспитатели


• Территория расселения стаи и охрана


• Передача власти...

Это удивительный зверь… Веками преследуемый людьми, пытающимися уничтожить его любыми способами, переносящий все тяготы жизни в суровой и равнодушной дикой природе, он демонстрирует чудеса выживания и стойкости.

Вся жизнь волка зимой и летом, при свете полярных звезд или яркого солнца - это беспрестанное движение: охота - поиск и преследование добычи или уход от погони… Как будто наказанный богами за свои прегрешения, он, как вечный странник, обречен прятаться и скитаться по свету в поисках лучшей доли - богатой добычи, спокойствия и тишины…

В отличие от медведя или тигра, волк (Canis lupus) - существо социальное, и вся его жизнь, в основном, проходит в стае. Тем более, что при охоте на крупную добычу именно волчье сообщество, как некий «суперорганизм», способно действовать четко, слаженно и эффективно. В северных лесах волки чуют шевеление мышки под метровым слоем снега, а присутствие оленей или лосей за полкилометра (на равнине же они видят добычу за 2-3 километра).

Подобно гиенам в Африке, волки на просторах Северной Америки и Евразии «служат» санитарами, очищающими популяции копытных и грызунов от «балласта». В тех местах, где от волков избавились навсегда, начинается перенаселение травоядных и грызунов, в их рядах возникают эпидемии и мор, а ландшафт начинает напоминать лунную поверхность…

Волк - существо социальное, и вся его жизнь проходит в стае.

Волчья стая - это огромный слаженный организм, состоящий из 5-10 и даже 20 зверей, имеющий одну из самых сложных социальных организаций в мире животных. Здесь все подчинено жесткой дисциплине и иерархии, которая сплачивает и соединяет все индивидуальности в одно целое.

Во главе стаи стоит пара волков - Он и Она, хранящие друг другу верность до конца жизни! Это матерые звери, прошедшие «огонь, воду и медные трубы», побывавшие под пулями во многих переделках. Будучи Высшей инстанцией для всех (по сути - Богами), они определяют весь ритм суточной жизни стаи и отношения между волками.

Чем сильнее и опытнее Вожак, тем активнее он пресекает все свары, тем меньше раздоров и агрессии в стае, тем дружественнее атмосфера и сплоченнее группа! Вожак ведет стаю или поручает это своей подруге, выводит соплеменников из-под облав, планирует и начинает охоту, первый бросается на врагов и на добычу. Он же первый стоит у готового к употреблению мяса, и пока он ест, все будут ждать, вымещая друг на друге свое нетерпение, возбуждение и сводя старые счеты.

Вся жизнь и благоденствие отдельных волков в стае подчинены порядку, определяемому иерархией. Изменения и подвижки в этой системе возможны с уходом или гибелью кого-либо. Свято место пусто не бывает, и оно сразу занимается волком, стоявшим по рангу следующим. Нахождение каждого члена стаи в своей социальной «ячейке» обеспечивает системе в целом равновесие и устойчивость.

Когда встречаются два волка, то у доминанта напряжено тело, шерсть и уши стоят торчком, он держится высоко на прямых лапах. Особь подчиненная подходит с поджатым хвостом, прижатыми ушами и, приседая, смиренно подставляет под грозные зубы шею, а затем облизывает морду своего визави. Следующий этап «унижений» - вассал ложится на спину, расставляет ноги и обнажает свой живот. Многими отмечалось благородство волков, которые никогда не позволят себе напасть на беззащитного, поэтому сила слабого в стае - в его слабости и умении вовремя «поклониться»

Со временем самые сильные самцы формируют вокруг своего Вожака своеобразную «гвардию» и служат основным костяком стаи при нападении и защите. Бывает, что некоторые самцы, возмужав и окрепнув, не желают подчиняться Вожаку. Тогда они вынуждены уйти прочь и думать о создании собственной семьи.

Каждая стая занимает в лесах или тундре определенную, зачастую просто огромную территорию (100-200-500 кв.км), на которой не терпит чужаков, охраняет ее и метит запаховыми метками как по границам, так и внутри. Но и этого мало. О своем присутствии стая напоминает воем, далеко разносящимся по округе. Как настоящий меломан, каждый волк имеет свой тембр голоса и свою песню, которую с удовольствием воспроизводит для соплеменников! А они охотно включаются в общую какофонию, создавая настоящие симфонии и оратории…

Кроме воя, слышимого на пространстве до 10 (!) км, волки еще рычат (настороженность и отрицание), стонут (расположение и подчинение), лают (тревога), тявкают (предпочтение, расположение), ворчат (недовольство), завывают, хныкают, повизгивают, визжат и т.д. Столь внушительный набор звуков при общении, дополняемый огромной чередой ритуалов, жестов, мимических приемов, говорит о богатой эмоциями и страстями внутренней жизни этих удивительно умных зверей. Еще бы. Своим лицом (мордой) они способны передавать десятки эмоциональных настроений - от улыбки и радости - до ярости и откровенной угрозы…

Особенного богатства палитра проявлений жизненных сил и эмоций достигает к концу зимы - началу весны, когда у волков начинается сезон любви. Право на нее и на размножение имеют только волки, владеющие собственной территорией, могущие создать дом - логово, куда волчица принесет волчат. А в большой стае только Он и Она, все остальные самцы и самки остаются холостыми. Ухаживание начинается загодя и поражает своей нежностью и выразительностью. Это взаимные улыбки, акробатические прыжки, резвые взаимные «догонялки», покусывания губ, поцелуи в шею, вылизывание шеи, щек и ушей.

За два месяца беременности волчица находит и готовит несколько логовищ в различных местах - пещерах, корнях павших деревьев, норах барсуков и т.д. На свет появляется от трех до пяти слепых малышей, способных только сосать свою мать. Через три недели у них открываются глаза, они пытаются ходить, и у волчицы прибавляется хлопот из-за их излишней любознательности. А в возрасте полутора месяцев малыши отказываются от молока и переходят на мясо. О волчице с приплодом заботится вся стая во главе с Вожаком, принося ей пищу.

…На бескрайние просторы лесов Палеарктики опускается ночь... Январский мороз заставляет скрипеть и стонать вековые сосны, легкая поземка «пробирает» до костей, все живое вымирает или прячется где-то по застрехам. А к далеким звездам через черную ночь несется перепевный и тоскливый вой стаи волков, заставляя нас думать о судьбах Природы, об ушедших от нас близких и о Вечности…

(ВАСИЛЬЕВ, журнал "Охотничий двор" (декабрь/январь 2009)

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО "Алтайский Государственный Университет"

Факультет психологии и философии

Кафедра социальной психологии

Особенности поведения волков

Реферат по предмету:

Зоопсихология и сравнительная психология

Выполнила:

студентка гр.1881 в

заочного отделения ФПФ

Шмакова Ольга Сергеевна

Проверила:

доцент кафедры социальной

психологии

Михеева Ирина Викторовна

Барнаул - 2008

Введение

Социальная форма поведения

Пищевая (пищедобывательная) форма поведения

Половая форма поведения

Родительская форма поведения

Игровая форма поведения

Оборонительная форма поведения

Заключение

Библиография

Введение

ВОЛК (Canis lupus), самый крупный представитель семейства волчьих. Длина тела 100-140, хвоста 30-50 см, высота до 90 см, масса от 30 до 75 кг. Голова удлиненная, с вытянутой мордой. Зубы острые, хищные с большими клыками. Уши стоячие, заостренные. Волки имеют очень острое обоняние, улавливающее запах на расстоянии 1,5 км. Конечности высокие, пальцеходящие, передние пятипалые, задние четырехпалые. Когти невтяжные, тупые, слабоизогнутые. Тело в области крестца немного ниже, чем в области лопаток. Мех преимущественно серый, зимой гуще, чем летом. Самец крупнее самки. Подвиды волка отличаются размерами и оттенками меха. Самые крупные и светлые - полярные волки. Волк активен ночью, питается любыми животными, обитающими в его ареале. В зимнее время основу рациона составляют копытные, летом - более мелкие позвоночные, пресмыкающиеся, кладки яиц, насекомые и ягоды. Голодный волк, способен съесть до 10 кг мяса, но обычная суточная норма 2-6 кг. В голодное время не брезгует падалью, известны случаи каннибализма.

Подвиды волка:

Австро-венгерский волк,

Азиатский волк,

Александровский волк,

Аляскинский волк,

Аляскинский прибрежный волк,

Арабский волк,

Баффинский тундровый волк,

Бенковский островной тундровый волк,

Британо-колумбийский волк,

Буффалский волк,

Ванкуверский островной волк,

Волк Скалистых гор,

Восточный лесной волк,

Горный южный волк,

Гренландский волк,

Гудзонский волк,

Египетский волк,

Иберийский волк,

Испанский волк,

Итальянский волк,

Каскадский горный волк,

Кенайский волк,

Лабрадорский волк,

Макензийский равнинный волк,

Макензийский тундровый волк,

Манитобский волк,

Мексиканский волк,

Мелвильский островной волк,

Моголлонский горный волк,

Ньюфаундлендский волк,

Обыкновенный волк,

Прикаспийский волк,

Русский волк,

Серый обыкновенный волк,

Степной волк,

Техасский волк,

Тибетский волк,

Тундровый волк,

Хондосский японский волк,

Японский волк,

Новогвинейская поющая собака,

Домашняя собака

Л.В. Крушинский считает возможным выделить у животных следующие наиболее общие биологические формы поведения:

оборонительная;

родительская;

поведение потомства по отношению к родителям

Скотт (1962) считает особым по своей природе поведение новорожденных, связанное с возбуждением материнской активности: зов о помощи; крики при голоде и т.д.Л.М. Баскин (1976) выделяет следующие типы активности:

оборонительная;

социальная;

материнская;

комфортная

Социальная форма поведения

Волки живут в стаях - небольших, хорошо организованных и социально стабильных группах, состоящих из отдельных особей, как правило, находящихся друг с другом в генетическом родстве. В зависимости от обстоятельств (например, если выживание стаи зависит от охот на такую крупную добычу, как лось), стая волков может насчитывать до 20-30 особей. Однако обычно в стае 4-7 волков. Как правило, стая состоит из пары волков-лидеров, нескольких подчиняющихся им взрослых зверей, молодых волков в возрасте до 2 лет и детенышей. Размеры стаи зависят не только от количества имеющейся пищи, но и от деятельности человека, например, охоты, а также оттого, что в основном размножаются только лидеры (так наз. "альфа"-животные). Если пищи много, молодые волки покидают стаю и образуют свою собственную. Главным преимуществом жизни в стае является защищенность членов стаи от крупных хищников, таких как медведь. Следующее преимущество состоит в возможности охоты на своей территории, достаточно большой, чтобы быть постоянным источником пищи. На такой территории можно охотиться группами, имеющими определенные задачи, благодаря чему становится возможным охота на очень крупного зверя.

Наличие отношений, основанных на доминировании и подчинении волков в стае, является явным и решающим признаком ее социальной структуры. Принято считать, что иерархическая структура самок и самцов линейна, т.е. "альфа"-животное доминирует над всеми остальными, "бета"-животное доминирует над всеми, кроме "альфа"-животного и т.д. Однако в действительности все оказывается гораздо сложнее. Опыт наблюдения за стаями волков показывает, что иерархические отношения могут в значительной степени варьироваться в зависимости от ситуации. Простая модель отношений, например, у кур, является довольно примитивной по сравнению со сложной системой подчиненности в волчьей стае. В целом можно легко предсказать, какие основные типы членов стаи могут доминировать над другими, поскольку это, как правило, непосредственно зависит от веса, пола и возраста. Поэтому крупные или взрослые животные и самцы доминируют над более мелкими животными, самками и детенышами.

Установление и сохранение иерархических отношений у животных внутри сложных социальных структур является, в сущности, лучшим способом избежать соперничества в борьбе за пищу, партнера и лучшие места отдыха. В результате стабильных отношений между членами стаи необходимость в частых поединках отпадает. Эти отношения определяют того, кто получит лучшую пищу и тому подобное. Установлению отношений по типу "превосходство - подчиненность" способствуют поединки между особями одинакового размера и силы. Впоследствии эти отношения будут сохранены благодаря социальному поведению, включающему большое количество сигналов и поз, которые без поединков и обычного для таких ситуаций агрессивного поведения показывают, какой из двух волков занимает более высокое положение.

У волков к таким признакам доминирования относятся положение корпуса и жесты, например, прямая стойка с высоко поднятой головой, поднятыми ушами и горизонтально выпрямленным хвостом. Приняв эту позу, волк, оставаясь неподвижным, смотрит прямо в глаза своему сопернику. Более сильный зверь может положить свою голову или передние лапы на спину более слабого животного, показывая тем самым свой более высокий статус. При демонстрации угрожающих сигналов доминирующий волк может оскалить зубы и вздыбить шерсть на загривке. Сигналы и позы покорности в какой-то мере являются прямой противоположностью сигналам превосходства. Волк стоит сгорбившись, уши прижаты, голова и хвост опущены вниз, взгляд отведен в сторону. Волк рангом ниже может боднуть или лизнуть нос зверя более высокого ранга. Такую картину довольно часто можно наблюдать при возвращении более сильного животного. Эти так называемые активные сигналы и жесты подчинения отличаются от пассивных) демонстрируемых животным более низкого ранга в ситуациях, когда ему угрожает животное рангом выше. В таких случаях более слабый волк переворачивается или спину или ложится на бок, прижимая уши и поджимая хвост.

Широкое распространение системы отношений превосходства-подчинения у высокоразвитых животных (включая и человека) свидетельствует об эффективности этой социальной формы организации сообщества. Она способствуют сохранению и развитию тесных связей, укреплению сотрудничества и мирных отношений между членами социальных групп, состоящих из самостоятельных индивидов, в каждой из которых на генетическом уровне заложено стремление выжить оставить после себя здоровое потомство. Сплоченность и сотрудничество членов волчьих стай проявляются во время охоты, охраны территории, ухода за детенышами и, в конечном итоге, почти во всех действиях волков. Предполагается, что такое стереотипное поведение волков, как нанесение запаховых меток на своей территории, групповой вой, трение носами в качестве приветствия и взаимное обнюхивание области гениталий также способствуют укреплению чувства единения между отдельными особями стаи.

Как правило, более сильные звери берут на себя инициативу и управление стаей при выполнении наиболее важных видов деятельности. Схема превосходства и подчинения наблюдается также и в отношениях двух индивидов. Волк более высокого ранга, по сравнению с более слабым, меньше реагирует на социальные инициативы других волков. При общении друг с другом, а также при выражении различного настроения большое значение имеют язык поз и мимика.

Территориальная форма поведения

Выживание стаи зависит от размеров ее охотничьих угодий, поэтому волки защищают их не на жизнь, а на смерть. Границы территории (она бывает 50-1500 кв.км в зависимости от того, на каких животных охотится стая) волки обозначают пахучими метками - обрызгивают мочой пни и крупные камни - и оповещают соседей о своих правах воем. Семейные группы волков обитающие на одной территории, тесно связаны, участки соседний семей могут перекрываться, однако они никогда не сталкиваются. Если существует изобилие пищи, то на одном участке живет много поколений волков.

Размер семейной территории сильно зависит от ландшафта и колеблется в очень широких пределах. Наиболее велики семейные участки в открытых ландшафтах тундры, степи или полупустыни, где они достигают 1000 - 1250 км2. В лесной зоне они меньше - 200 - 250 км2.

Предлагаю Вашему вниманию интервью с ученым-этологом, который прожил несколько лет в стае волков. На мой взгляд очень полезна т.к. в случае БП, и уходом подальше от городов встреча с волчьей стаей будет весьма вероятна.

Вы два года прожили в волчьей стае?

Да, я изначально был экспериментатором, изучал физиологию поведения. Но вскоре осознал, что мы изучаем механизмы того, смысла чего не знаем. Жизнь зверя в природе была почти неизвестна, публикаций о волке тогда почти не было. Я попробовал заняться групповым поведением собак, но скоро понял, что они потеряли многие поведенческие черты. И тогда я решил пожить с волками. Поехал туда же, в Боржомское ущелье, нашел одну семью. Меня интересовало, как формируется поведение, как они обучают волчат охоте…

Погодите. Как вы с ними познакомились, вошли в доверие?

Во-первых, мне надо было определить основные их тропы.

Это как?

Ну, я тропить-то (идти по следу, охотничий жаргон – РР) умел, охотой в молодости увлекался - потом уже завязал дуло узелком. Значит, выяснил тропы, взял старые пеленки (дети мои уже выросли из этого), поносил на себе, чтобы моим запахом пропитались. И начал на тропах стелить эти кусочки. Материя белая, очень контрастирует – а у волка неофобия очень сильно развита…

Неофобия - они боятся всего нового. А, с другой стороны, им очень хочется его исследовать – на таком конфликте все время живут. Волки начали обходить эти куски издалека. Интересно было наблюдать, как расстояние постепенно сокращается - и в конце-концов они начали рвать эти куски. Я тогда начал выкладывать туда кусочки мяса. Когда они начали его подъедать – это значило, что они к моему запаху привыкли. Это все длилось около четырех месяцев.

Все время в лесу? Как?

Да нормально: бурка, рюкзак, котелки. Палатку я не брал. Если нужно было костер разжечь, я уходил за речку. В горах ток воздуха по ручью идет, так что дым их не беспокоил. Я знал уже все их тропы, знал, где дневное лежбище, рандеву-сайт…

Но к ним не ходили?

Ни в коем случае – чтобы не напугать. И потом я решил встретиться. Как-то утром увидел по следу, что они прошли – матерые, самец и самка - они логово для волчат подыскивали. И остался их ждать, метрах в пятидесяти от тропы. Где-то в полдень они возвратились. И когда они меня увидели, самка остановилась - а матерый пошел на меня прямо. Метров до пяти подошел и смотрит. Это состояние было, я вам скажу! Когда на таком расстоянии зверь смотрит тебе в глаза. Я без оружия – и он это знает, они запах оружия хорошо знают.


Почему были без оружия?

От оружия человек наглым делается. Он идет на риск, на осложнение ситуации - зная, что у него за спиной оружие. Я знаю, у меня дома целый арсенал был, у отца коллекция была потрясающая, я с детства привык обращаться. И отец в свое время меня учил: от зверя убегать – хуже ничего нет, все равно догонит. Так он стоял, смотрел, смотрел, потом рявкнул, развернулся – и на тропу. И спокойно ушли. А я языком ворочать не могу, как будто язык отсидел. Ну, пронесло, реально пронесло. Но уже стало ясно, что с ними этот номер пройдет. Он испробовал меня - как я отреагирую. Увидел, что нападать я не буду и убегать тоже не собираюсь.

И вот после этого стало возможным с ними ходить. Они идут - я на расстоянии пятидесяти или ста метров за ними. Куда они – туда и я. Бурка, мои котелки и всякие штучки в рюкзаке – и бегал за ними. Я был в хорошей форме благодаря моему отцу: он был основателем местной школы каскадеров, и я с детства акробатикой занимался, умел владеть телом – как прыгать, куда падать. Но все равно, конечно, было трудно угнаться. А они вообще махнули на меня, первое время до оскорбления игнорировали, как будто меня не существует на свете.

То есть вы перебрались к ним жить?

Да, я все время с ними вместе ходил. Где останавливаемся – там и я остаюсь спать. Как-то спал в бурке завернутый на рандеву-сайт – слышу, вода журчит, на бурку наливается что-то. Выглядываю – матерый с поднятой ногой стоит, пометил значит меня…

А что это была за стая?

Замечательная семья, лучшая из всех. Старшим там был волк-старик, потом пара матерых – отец и мать, трое переярков (выросшие щенки прошлых лет - РР), потом появились волчата. Старик уже не охотился, на рандеву-сайт маленький пригорок был – и он все время на нем лежал, потому что обзор хороший, издалека видно. Волчица приносила ему еду – отрыгивала после охоты. У волков есть интересная способность - они умеют регулировать секрецию желудка. Если мясо нужно для запасания или чтобы отрыгнуть взрослому – оно не переваривается абсолютно. Просто оболочка слизи и все. Слизь эта бактерицидная – мясо в земле не портится, в худшем случае немножко подсохнет. А щенкам они приносят полупереваренное – уже через полчаса после охоты. И вот старика кормили матерая волчица и один из переярков.

Этот переярок, Гурам – он и меня подкармливал, когда я там болел. Ногу я себе сильно повредил, лежал, не мог их сопровождать на охоту. Они возвращались, Гурам подойдет, в глаза посмотрит – и оп – в полуметре от меня мясо отрыгнет. Гурам был моим ближайшим другом, мы вместе альпинизмом занимались, он погиб – и в честь него я него этого переярка назвал. Реально был похож – такой высокий, светлый, намного светлее остальных. И характер очень хороший. Между молодыми довольно часто бывают драки. И в них этот Гурам всегда побеждал - но при этом сам их никогда не провоцировал.

И все они вас приняли одинаково?

Взрослые приняли после той встречи, переярки понаблюдали за родителями, поняли, что я не опасен. А потом щенки родились – они вообще не знали, что меня там быть не должно. Дело еще в том, что волки эти меня намного раньше увидели, чем я их. Пока я их следы изучал, они меня физиономически уже знали. И они поняли, что мое присутствие обеспечивает им спокойную жизнь от егерей. Там браконьерство жуткое было: постоянно капканы ставили, гонялись за ними – за волка пятьдесят рублей давали. А я с егерями договорился под угрозой мордобоя: пока я здесь, никаких волков не трогать.


И как они живут, чем занимаются?

Порядочное количество времени они отдыхают. Они должны минимизировать затраты энергии. На дневках, где вся семья собирается, они в основном лежат, переглядываются, матерые кобель и сука могут облизывать друг друга. Никакой игры у взрослых. А молодые очень много играют. Игра, отдых и охота – больше они ничем не занимаются.

Спят ночью или днем?

Это невозможно предсказать, смотря какая ситуация. Если хорошую добычу завалили, оленя большого – нажрутся, накормят щенков или суку, которая после родов не охотится, остатки закопают, кладовые сделают – и могут сутками валяться.

А какие у них были отношения?

Очень хорошие. Переярки потрясающе заботятся о щенках. К старику тоже все подходили, вылизывали, блошили. Единственно – они определяют свой статус. Молодые часто дерутся, сначала до крови доходит; а потом они обучаются ритуализировать агрессию – года в полтора, когда молодые входят в социальную систему старших. У взрослых состояние агрессии тоже есть – но оно ритуализируется. Я могу клыки показать, схватить – но царапины не останется. Это очень важно.

Как они охотятся?

Ну, например, старик вскакивает, садится и начинает подзывать других. Они трутся носами. Матерый разворачивается, уходит метров на пятьдесят, прислушивается, возвращается, опять какие-то контакты – трутся носами, в глаза друг другу смотрят, вроде как совещаются и уходят на охоту.

По тропинке спускаются, останавливаются, опять смотрят в глаза – и все расходятся. Функции на охоте распределяются: один лучше бегает, загоняет, второй лучше в засаде нападает. Там, допустим, был огромный луг - волчица с дочкой уходят в лес, на опушку, матерый атакует оленя и гонит, кто-то ему тропу перекрывает, пытаются загнать его ближе к опушке – а там волчица вылетает.

А как они договариваются, кто где будет?

Вот именно. Есть коммуникация звуковая, запаховая, визуальная. Но есть еще какая-то невербальная связь, телепатическая. Это очень хорошо видно перед охотой: они вроде как совещаются, в глаза друг другу смотрят, фиксированный такой взгляд - и зверь разворачивается, идет и делает то, что оказывается адекватно делать в тот момент. И когда у нас все барьеры пропали, у меня это тоже появилось. Вот я выхожу с ними на охоту, матерый разворачивается, в глаза смотрит - и я бегу куда надо. А потом оказывается, что я правильно пошел и закрыл тропинку оленю.

А мимо тропинки он что, не может?

Да куда с такими рогами, вмиг настигнут.

А ваше сознание не мешало вам?

Сначала мешало, пока я думал, что делать. А потом – нет, абсолютно. Уже через несколько месяцев. А месяцев через восемь я уже мог точно описать, что делает волк у меня за спиной. Потому что все-таки все время было напряжение: это дикие звери, надо контролировать. И, видимо, это напряжение пробудило третий глаз или как это называется.

Потом-то я поставил эксперимент. Вот я обучаю волка в закрытом помещении: свет - сигнал направо, звук - налево. Там еда в кормушке. Для обучения требуется, к примеру, десять экспериментов. Затем этот зверь остается в комнате - ввожу нового волка. Он первого не видит и не слышит, это я точно знаю - у меня был микрофон, который чувствовал от 5 Гц до 35 кГц. Никаких звуков. Второй волк обучается за пять экспериментов. Вывожу первого, обученного - нужно десять-одиннадцать. За счет чего? Это ведь связано с пищей: зверь волнуется, когда слышит условные сигналы, и, судя по всему, мысленно повторяет все, что реально должен был сделать. И это каким-то образом передается…

Вообще, за эти два года накопилась уйма вопросов, на которые надо было экспериментальным путем ответить. Это была пища для ума, для экспериментальной работы.

И часто им удается этого оленя поймать?

Хорошо, если каждая четвертая охота удачная.

Нечасто. А надолго его хватает?

На несколько дней. Я говорил, они делают кладовые. Но оказалось, что волки не помнят про существование своих кладовых. Но зачем тогда делать, да? Я эксперименты ставил. Оказалось, что функция этих кладовых – не себя прокормить, а создать максимально стабильную кормовую базу для щенков. Потому что вероятность случайного нахождения своих или чужих кладовых настолько велика, что запоминать не нужно. Это хорошо, что они их не помнят, – а то бы сами съели, а надо оставить щенкам, чтобы не голодали. Если волчата недоедают, они вырастают психически больными, возбудимыми – и у них агрессия не ритуализируется, всегда остается реальной. Когда волчица на сносях, семья начинает интенсивно закапывать добычу. Закопают и забудут. Это невероятно адаптивная неспособность запомнить. Абсурдно звучит «адаптивная неспособность» - но это так.

Вы хотели понять, как они обучают волчат охоте?

Да, все крупные хищники учат детей охотиться. От рождения они этого не умеют. Куньи, например, охотятся на грызунов, там у них один прием, он генетически детерминирован. Как только молодая куница ушла из гнезда - она может охотиться, родители ее не обучают. А волчонок может в игре убить крысу – и тут же потеряет к ней всякий интерес, и может рядом с этой крысой умереть с голоду.

Почему?

Я думаю, у крупных хищников видовое разнообразие жертв очень большое. Какие-то врожденные инстинктивные элементы у них есть: положительная реакция на запах крови, преследование движущихся объектов - но до умения охотиться это далеко. Если необученный волк попадет в стадо овец, он просто будет в панике. Он понятия не имеет, что это пища. Охота у них - это культура, традиция. Причем, у каждой семьи она своя. В одной и той же местности могут жить семьи, которые умеют охотиться только на лося или только на оленя. С одной стороны это шикарное разделение, чтобы не конкурировать. Но с другой это классический пример традиции. Если волчонка не учить охотиться на лося, он сам не научится - он даже запаха его не знает.

Там, где мы с ними жили, в николаевские времена было императорское охотничье хозяйство. И в то время у волков был описан один необычный прием охоты. Вообще в норме они пытаются под уклон пустить оленя, а он пытается наверх уйти. У оленей это инстинктивная реакция: наверху им легче спастись, а пойти под уклон – это стопроцентная смерть. А тут волки специально его загоняли на подъем - который кончался пропастью. Олень туда срывался, а они спокойно обходили эту гору и там его добывали. Тот же самый прием на этом же конкретном месте был и при мне. Передается из поколения в поколение.

Так, может, им тогда и не надо договариваться?

Абсолютно стандартных ситуаций ведь не бывает. Старый опыт надо применить в новой ситуации – то есть, подумать. Меня всегда интересовало: способны звери к мышлению или нет. Я ставил эксперименты на применение старого опыта в новых условиях. В разных экспериментах все выглядит по-разному – и визуально и физически. Но животное способно поймать логику самой задачи. На охоте без способности думать зверь ничего сделать не сможет. Только экстраполировать направление движения жертвы надо десятки раз за охоту. Это довольно простой уровень - но этому надо учиться, волк из зоопарка не сможет. А они способны и на более высокий уровень: прогнозировать результат своих действий, действовать целенаправленно. У меня были эксперименты, которые это доказывают.

Потом я еще выяснил, что волки умеют считать – до семи и кратно семи. Им часто приходится решать задачи, состоящие из большого числа множеств, и они это могут. Ну, то есть, найти третью миску в пятом ряду он может легко. Но, если число больше семи, – сбивается…

Короче, они все время думают. И если что-то на охоте получилось - достаточно одного раза, и они начинают применять этот прием. Как-то косуля залезла в кустарник – и уже двинуться там не смогла. И моментально ее задавили. В следующую охоту они целенаправленно пытаются в кустарник ее загнать.

И как они учат волчат?

Сначала приносят куски мяса, потом куски мяса со шкурой – приучают щенков к запаху добычи. Причем, они это делают строго по возрасту. В четыре месяца взрослые начинают подзывать волчат к добыче. Добудут оленя – и воем подзывают, показывают, как он выглядит. Потом учат брать след и тропить. Первое время щенки не понимают, в какую сторону по следу бежать – но через несколько дней уже тропят правильно. Но если догонят – убегают: до девяти месяцев они перед оленем испытывают непреодолимый страх. Потом начинают ходить на охоту со взрослыми. Сначала просто рядом бегают, боятся еще, дальше начинают загонять, потом прикусывать – и постепенно осваивают приемы, к полутора годам примерно. Приемы у каждого свои - зависит от силы, характера. Кто-то на круп бросается, кто-то на бок. Если волк слабее, он будет выбирать тактику, где меньше усилий, если трусливый – будет действовать, как безопаснее. И роли складываются: один гонит, другой направляет, третий в засаде…

И, кроме того, волчата же все это время играют друг с другом. Если сравнить, как волчонок атакует во время игры – и потом на охоте, выясняется, что одинаково. Заодно они учатся чувствовать, понимать друг друга. А потом эти навыки оттачиваются на реальных объектах. Они начинают с маленького, с зайца, учатся, как его оптимальнее взять. Причем обучение с одного раза идет: один раз ошибся – второй раз не повторит.

А эта семья как-нибудь менялась, пока вы там жили?

Только одного выгнали переярка. Очень тяжелый у него характер был, все время конфликты какие-то возникали – и выгнали его. Вроде бы агрессивный индивидуум должен стать доминантом. Но если эта агрессивность переходит какую-то грань, то вся социальная система, со всеми низкоранговыми индивидами объединяется и изгоняет его. Это такой механизм, купирующий чрезмерную агрессию. И этот зверь никогда не сможет найти полового партнера. Таким образом, если это ген агрессивности, он иссекается.

И куда он пошел?

Ну, вышел за пределы территории. У волков территории не соприкасаются, система не замкнутая. Граница от границы в двух-трех километрах, есть нейтральные зоны, чтобы особи могли выходить. Семья же не может расти бесконечно. Хотя размножается только одна пара, доминирующая, матерые волк с волчицей. У переярков даже течка не наступает, как правило; чтобы размножаться, им надо или уйти, или дожидаться, когда родители состарятся. Но все равно пометы большие – и примерно раз в четыре года семья достигает критической численности, тесно становится. У всех млекопитающих существует потребность в реализации определенного количества социальных контактов. И как только это количество выходит за пределы нормы, в группе начинается шумок, конфликты возникают. Увеличивается дистанция во время сна – это первый показатель. В норме-то они близко спят. Увеличивается количество агрессивных взаимодействий, социальная дистанция - и образуются группировки. Одна группа мало контактирует с другой, и в конце концов кто-то должен уйти. Остается доминирующая группа.

А те куда?

Там как повезет. Если зайдешь на чужую территорию, убьют. Но бывает, что можно присоединиться к другим - если у них группа малочисленна, им не хватает социальных контактов. Или к человеку выйдет, начнет овец резать.

Переярка выгнали и еще старик умер. Как раз было время, когда волчата из логова выходят. Волчата же рождаются в логове и вылезать не хотят, у них неофобия. А логово всегда устраивается где-то в другом месте, укромном, не у рандеву-сайта. И вот мы с вечера все там собрались, кроме старика. На рассвете меня разбудил визг - волчата голодные, мать их почти сутки не кормила. Только заглянет к ним на минутку - и назад, ложится перед логовом. И старшая сестра тоже. А остальные сидят вокруг, ждут, в напряжении. Мне уже накануне видно было, что волки волнуются, ждут чего-то. Часа четыре это длилось. В конце концов, из норы появляются мордочки, очаровательные такие. Очень волнующий момент был. Я помню, поймал себя на том, что тоже подскуливаю от восторга. Мать подползла, лизнула их, вернулась назад - и тогда они решились. Вывалились оттуда карапузы, доковыляли к маме, присосались. Все их окружили, обнюхивают…

И вдруг мы услышали страшный вой, просто жуткий. Сразу было ясно, что там что-то происходит ужасное. Мы побежали обратно – старик сидел на пригорке и выл, душераздирающе, какой-то крик отчаяния. И потом ушел – и все.

Матерый только через месяц занял его место. В течение месяца ни в какую туда не поднимался. Как будто какие-то поминки, объяснить я не могу. Я боюсь антропоморфизировать. Но я могу представить: во-первых, запах смерти – это очень сильная вещь для животных. Заранее они смерти не боятся, не знают, что такое смерть. Но запах смерти, пока волк умирает, пока еще не наступило окоченение, – панически боятся.

А говорят, что волки съедают больных, старых?

Да это все сказки. От драк молодые часто погибают: поранят - кровотечение или инфекция, не сможет передвигаться, ослабнет. До годовалого возраста только половина доживает. Но целенаправленно никогда не убивают. И про каннибализм это блеф. Конечно, можно довести. При блокаде и поволжской голодовке тоже и дети родителей ели, и родители детей ели.

На самом деле у них фантастически развита взаимопомощь. Они ведь и мне жизнь спасли. Мы с охоты возвращались, а охота страшно неудачная была. То несколько оленей ушло от нас, то еще что-то. Целый день и уже к вечеру, еле-еле ноги волочим. И волки уставшие, а я – можете себе представить. И где-то километрах в пяти от рандеву-сайта валун огромный лежал. Я подхожу к нему, надо присесть, уже правда сил никаких. И оттуда на дыбы встает медведь. А расстояние - как мы с вами. Я сейчас не помню: я закричал или он какие-то звуки издал – но волки услышали и бросились. Хотя один его удар мог этого волка распороть. Волчица его за пятку взяла – и тут уже душа поэта не вынесла, он пошел вниз, под склон.

Тогда я в первый раз задумался по поводу альтруизма: что это такое? Значит, это реализация биологической потребности. Что будет – зверь об этом не думает. И тогда я понял, что все что мы имеем, чем мы гордимся, – это не мы придумали, это все оттуда идет… Но интересно, что волчат они от человека не защищают – понимают, что лучше остаться производителю, чем всем погибнуть. И это приобретенное, культура. От любого другого зверя волчат защищают - от рыси, например, или от соседей, других волков.

А бывает, что другие нападают?

Это редко бывают, когда территориальные войны. Если иссякание пищи на той территории по каким-то причинам - как правило, из-за человека.

А на луну ваши волки выли?

Они воют не на луну, просто полнолуние вызывает прилив эмоций.

А зачем воют?

Общаются с другими группами, это социальный контакт, «прикосновение». Кроме того, это информация - о расстоянии до других зверей, о статусе, об эмоциональном состоянии. У каждого есть своя партия – и судя по всему, они строго функциональны.

Откуда они знают, как выть?

Вообще, есть две категории звуков. Врожденные, на которые реакция у других тоже врожденная. Например, звук опасности – это такой фыркающий лай. Щенки его слышат – разбегаются, хотя их никто не учил. И есть приобретенные звуки, которым научили. Притом есть диалекты: допустим, кахетинский волк вряд ли поймет волка из Западной Грузии. Я был в Канаде, по приглашению Джона Тебержа, пришли в национальный парк. Я начал вабить (призывно выть – РР), развернулся - ул-лю-лю - по-грузински, завитушки пустил – и вообще наплевали на меня волки. Я был страшно оскорблен. А Теберж просто кларнетом так – уууу – и все, они с ума сошли, заголосили.

И что значат все эти завитушки? Что они друг другу говорят?

Если бы я знал, я бы составил словарь. Эти вопросы меня тоже страшно интересуют – жаль вот, нет возможности заниматься. Разная информация передается. Я, например, нашел, что родители, когда волчат подзывают к добыче на большом расстоянии, то воем объясняют, как идти. Там же тропы, прямо идти невозможно. Матерый идет до поворота – воет, щенок слышит. Потом до следующего - там повоет. В четыре-пять месяцев волчата уже соображают, этот зигзаг формируется в воображении, они легко находят. Есть вой для собирания стаи - когда группа разбредается и волк скучает. Этот звук легко отличить – он такую тоску наводит, душу выворачивает. Честно говоря, много всяких взглядов на эту тему, но пока понятно мало. Есть такой Сан Саныч Никольский в Москве, он лучше все это знает, его спросите.

И два года вы с ними сидели? Безвылазно?

Нет, когда месяца три просидишь в лесу, душа человеческого общения требует. Иногда я возвращался домой, в Тбилиси на несколько дней, дольше нельзя было, чтобы не отвыкли.

Вы сказали, у вас уже дети были?

Да, были маленькие дети. Дети в квартире с волками выросли, это был целый тарарам. Вообще я был такой белой вороной, потому что все нормальные зоологи занимались животными, которых можно есть. «Как заниматься зверем, которого есть нельзя? Занялся бы оленем!» Они были уверены, что я на своих волках деньги все-таки зарабатываю, убиваю их, сдаю шкуры. Не могли эти люди так не думать: зарплата была сто сорок рублей, а за волка премию давали пятьдесят рублей. Обязательно кто-нибудь насылал фининспекторов: куда волчат дел? Волчата же часто гибнут. Я говорю: похоронил. Ну как они могли поверить, что я похоронил такие деньги? Приходилось идти туда, выкапывать этих несчастных, уже разложившихся, хоть шерсть найти. А я по-разному деньги зарабатывал: чеканкой занимался, ювелирные украшения делал, по мельхиору, серебру, продавал исподтишка, автомехаником работал. Зарплаты не хватало, конечно, чтоб экспериментально работать с ручными животными, мясом же надо кормить. Но что я мог сделать? Непреодолимое желание было этим заниматься.

А с волчьей семьей чем дело кончилось?

Там же нельзя было навечно поселиться, я-то с удовольствием, но нельзя было. А через год я вернулся – и оказалось, что перед этим там истребили пятьдесят четыре волка, включая моих. Это было очень тяжело…

И после этого заповедник наполнился одичавшими собаками, потому что некому было держать границы. Потом я приручал к себе других, еще пять семей у меня было – но та оказалась для меня самой важной. Дальше и дистанция у нас была больше, и не так интересно, честно говоря. В основном те волки ходили с овцами, кочевали на зимние и летние пастбища. А это психологически совсем другие звери, неинтересная жизнь.

Волки – одни из самых распространенных хищников на нашей планете. Они обитают и в холодной , и , и в степях, и в горах, на территориях Азии, Европы и Северной Америки. Много веков люди соседствуют с волками – боятся, воюют, приручают, слагают легенды и сказки, стараются истребить, пытаются изучить и понять... Волк в различные периоды нашей истории был и тотемом-покровителем, и демоническим существом и приспешником темных сил. Его воспевали как символ свободы и верности, ему же приписывали крайнюю жестокость и коварство.

Так какой же он, этот легендарный хищник?

1. Одна из основных черт характера волка – неофобия, т.е. боязнь всего нового, непривычного. И при этом – очень ярко выражено любопытство, стремление выяснить, несет ли новое угрозу стае. На пике такого психологического конфликта волки и живут.

2. В волчьей стае очень четкая иерархия, у каждого в семье своя роль. Волчата рождаются только у одной пары – матерого волка-вожака и его волчицы. У остальных волчиц стаи течка зачастую может и не наступать. Но родившихся волчат любят, охраняют и воспитывают все члены стаи.

3. У волков очень развита взаимопомощь, опека о своей семье. Волк может кинуться на защиту сородичей, даже если знает, что не сможет выиграть бой. Молодые члены стаи приносят мясо старому вожаку или щенкам. Вожак будет до последнего вздоха защищать свою подругу, но может отказаться от боя за щенков – для выживания стаи, да и всего вида, важней сохранить взрослых особей, способных родить новых волчат.

4. Волк способен сознательно регулировать своё пищеварение. Если волчице нужно накормить щенков, она заглатывает мясо и отрыгивает его возле логова. Буквально за полчаса в желудке мясо может достичь состояния полупереваренного. Но бывают ситуации, когда нужно накормить взрослого члена стаи – старика, раненого сородича или волчицу с маленькими волчатами. Тогда волк способен несколько часов нести мясо в себе и отрыгнуть его абсолютно свежим, в оболочке из бактерицидной слизи.

5. Волки делают очень много запасов и схронов, особенно когда главная волчица стаи готовится к материнству. И тут же о них забывают. Оказывается, волки делают запас не для себя, а для будущих щенков. Добыть свежее мясо удается не всегда, но волчата не должны голодать. А если на семейной территории сделано много тайных кладовочек, то у малышей гораздо больше шансов прокормиться и выжить.

6. Молодые волки до трех лет остаются под опекой матери и стаи, всё это время обучаются премудростям охоты и выживания в лесу. В первый год жизни погибает до половины волчат. До 3-4 лет доживает около 30%.

7. Рассказы о том, что вожаком становится самый сильный и свирепый волк, ошибочны. Стая может изгнать злобного задиру и забияку, особенно если он нанесет вред тому, кто младше. И другая стая его тоже не примет. Так идет естественный отбор – излишняя агрессия никому не нужна.

8. Волки – необычайно умные животные и одни из лучших охотников. Они способны считать, вычислять траекторию движения жертвы, изучать ее привычки и повадки, выбирать тактику и распределять роли в будущей охоте. Они могут затаиваться, выжидать, по несколько дней преследовать выбранную мишень. Могут запоминать запах врага, могут отомстить спустя несколько лет.

9. Тело волка идеально приспособлено для охоты, но прирожденным охотником он не является. Если волчонка не обучать, а потом выпустить в – он никогда не сможет охотиться. Каждая стая делает это по-своему, это их культура, их традиции. Бывают стаи, охотящиеся только на кабана или только на косулю. У них свои приемы, передающиеся из поколения в поколение. Волчонок может в игре поймать и придушить зайчонка, но не станет его есть – он просто не будет знать, что это еда.

10. Молодые волчата проводят много времени, играя друг с другом. И в этих играх определяется иерархия, закладываются навыки охоты, отрабатываются приемы нападения и защиты. Взрослые волки в играх не участвуют. Их распорядок дня – охота и сон.